Прощение — это действие, но прорастает оно из отношения. Трудно бывает простить того, чье поведение ранило нас. если только мы не подкрепляем своё восприятие неустанными стараниями прозревать сквозь тьму индивидуальности.

Духовная практика жизненно важна для нашего могущества как носителей света, ибо мы не можем излучать гармонию, если не культивируем её. Наши мысли и отношение нуждаются в настойчивом тренинге в мире, столь целенаправленно старающемся убедить нас, что мы — вовсе не мы, а кто-то другой и что мы вовсе не такие, какие мы есть на самом деле. Мышление любви полностью противоположно мышлению, которое преобладает в этом мире; именно поэтому нам надо постоянно напоминать себе о свете. Так же, как вы принимаете душ или ванну по утрам, чтобы смыть вчерашнюю грязь с тела, вы занимаетесь по утрам и своей духовной практикой, чтобы удалить вчерашний образ мысли из своего разума и души.

Мир постоянно заманивает нас в мысли, связанные скорее со страхом, чем с любовью — атакуй, защищайся, злись, осуждай и т.д. Его хлебом не корми — дай убедить нас, что тень реальна, а свет — нет. «Этот человек — в самом деле неудачник. По правде, это его стоит винить. В действительности виноват он». Или наоборот: «Я настоящий неудачник. По правде, это меня надо винить. В действительности виноват я». Однако проекция вины на себя — в конечном счете такое же святотатство, как и проекция её на других.

Истинное прощение включает в себя знание, что на самом деле никто не виновен. Все мы невинны в глазах Господа. Реален наш свет, а не наша тьма.

«НЕ ПРОТИВЬСЯ ЛЮБВИ»

Учитывая, что Будда достиг просветления под деревом Бодхи и вымостил путь для жизни в сочувствии; учитывая, что Моисей просто коснулся моря — и оно расступилось; учитывая, что Иисус был воскрешён и вознёсся превыше смерти, — можно было бы подумать, что мы станем относиться к таким вещам более серьёзно. Можно было бы подумать, что мы станем применять их послание более последовательно, раскрывая свои сердца, разделяя воды и возносясь над собственными иллюзиями.

Хотя миллиарды исповедуют веру в какую-либо из мировых религий, существует эволюционный шаг, который мы, похоже, пока ещё не предпринимаем. Человечество остаётся погрязшим в тени, несмотря на все светлые личности и послания любви, которые появлялись на протяжении нашей истории. Великие просвещённые мастера и учителя — наши старшие братья по эволюции, тс, кто актуализировал Божественный свет, живущий внутри каждого из нас. Каждая религия есть врата к этому свету, и все же врата эти слишком часто оказываются закрытыми.

И почему же это так? Почему — учитывая то страдание, которое навязывает нам тень, — почему мы не принимаем свет более серьёзно?

В моей книге «Возвращение к любви» один параграф, похоже, затронул сердца многих. Там есть одно предложение, которое, как мне кажется, отвечает на это «почему»: Не тьмы своей, но света мы боимся более всего.

«Эврика!» Похоже, так подумал не один человек, прочтя эту фразу. Мы сознаём, что наша проблема — если уж быть откровенными с собой — не столько в том, что мы порабощены теныо, сколько в том, что избегаем света. Мы активно сопротивляемся тому, чтобы развиться в лучшее «я». И пока мы с этим не разберёмся, шаблон избегания остаётся несомненным и безусловным. Единственный путь, каким мы можем избавиться от тени, — перерасти её, сбросить, как старую и выношенную одежду, какой она и является, и стать гигантами духа, коими нам и надлежит быть.

Сколь бы неестественным это ни казалось, наша тень — это зона комфорта. Пока мы слабы, на нас не лежит ответственность за то, чтобы быть сильными. Мы не обязаны сиять, пока остаёмся укутанными во тьму. Избегание света — это наша эмоциональная привычка. Мы можем говорить, что ждём, когда свет озарит нас, но он не может озарить нас, если не сияет изнутри нас.

Где-то в глубине души мы знаем эго. Боимся больше мы не слабости своей. Могущество сверх меры — вот что нас в себе страшит. Мы стоим на пороге огромного шага вперёд, к свету своего истинного существа — не только как индивидуумы, но и как вид. И все же почему-то медлим. В последний момент — «стать иль не стать?» — мы действительно делаем перед самими собой вид, что у нас есть выбор!

Каковы ваши альтернативы тому, чтобы стать чистыми и трезвыми — умереть от болезни? Какова ваша альтернатива прощению — стать озлобленными и жестокими? Какова наша альтернатива тому, чтобы видеть духовность в природе — уничтожить Землю? Какова наша альтернатива мирной жизни — взорвать мир?

Тень бы на самом деле ответила «да» на эти вопросы, применяя классический репертуар коварства и безумия: «Выпей ещё порцию, не такое уж эго большое дело!», «Никогда не забывай, как это больно!», «Бедные будут существовать всегда», «С Землёй все будет в порядке, не о чем беспокоиться!». И коронная реплика для нашего времени: «Что, вы питаете слабость к терроризму — или как?!»

Существует волшебство, которое происходит в тот момент, когда вы просто говорите «нет». «Нет, я больше не хочу быть слабым. Нет, я больше не хочу совершать глупые поступки. Нет, я больше не хочу, чтобы обо мне судили по моим недостаткам. Нет, я больше не хочу разыгрывать бедную овечку».

Есть волшебство и в том, что мы говорим «да». «Да, я буду делать выбор в пользу любви и буду делать его каждый Божий день. Да, я посвящаю себя свету и сознательно выбираю служение ему. В «священном союзе» с возлюбленным божеством я не только окончательно вверяю себя высшим возможностям и перспективам, но — и это столь же важно — я отвергаю все иные». Конечно, можно стать циничными. Конечно, можно стать озлобленными. Конечно, можно просто плыть по течению. Смысл в том, что вы больше не выбираете это.

Мы спрашиваем себя: «Кто я такой, чтоб быть блестящим, ярким, талантливым, великолепным?» А в самом деле: кто ты такой, чтобы не быть таким? Ты — Божье чадо. В самоумаленье твоем нет миру пользы. В том, чтоб съежиться и сжаться, чтоб другие тебя не опасались, нет ничего от просветления. Мы были рождены явить вселенной всю славу Божию, что в нас заключена. Не только в некоторых, нет — но в каждом. И когда мы своему позволим свету воссиять, то и другим позволим сделать то же. Когда от страха своего освободимся — присутствием своим освобождаем и других.

Мы достигли точки, в которой человечество пойдёт либо одним путём, либо другим. Мы принуждены выбрать либо дорогу страха — либо дорогу любви. Мы либо движемся к тьме — либо к свету. Мы знаем, что предложит нам путь страха. Если агрессивные мысли достигнут достаточно высокого тона — скажем, несколько сотен ядерных боеголовок взовьются в воздух по всему миру, — тогда безумие тени будет наконец удовлетворено. Ибо тогда все станет тьмой.

А как насчёт дороги любви? На что был бы похож мир света, обладай наше физическое зрение способностью увидеть его целиком?

Однажды мне приснился сон, который я никогда не забуду. Я вошла в какое-то помещение, очень похожее на большой ресторан. Все присутствующие оборачивались, с энтузиазмом приветствуя каждого вновь прибывшего. В центре помещения был гигантский сверкающий фонтан, а вдоль стен сидели люди в кабинках, оформленных в виде больших белых лебедей. Остальными цветами там были голубой, зелёный и бирюзовый. Люди за каждым столиком были увлечены радостным, весёлым разговором. Это было самое чудесное место, какое я когда-либо могла себе представить.

Когда я проснулась, моей первой мыслью было, что это, вероятно, рай. Так я и расценивала этот сон, пока не прочла в «Курсе чудес», что строка «небо и земля прейдут» ^{1 1} означает, что они больше не будут существовать как два разных состояния. Смысл этого сна был не в том, как выглядят небеса, но в том, на что будет похожа земля. Мы будем жить на Земле — как живут на ней наши старшие братья по эволюции, и все же, как и они, будем мыслить только небесными мыслями. Мы будем жить на Земле, но познаем небесную радость. Мы будем жить в мире, который ныне насыщен страхом, но свет внутри нас будет сиять настолько ярко, что тьмы больше не будет.